Форум
Отрывок рассказа "Микки махер"
...
Днем я упахивался в библиотеке, а вечером старался восстановить зрение и снять ломоту в спине, сменив умственную работу на физическую - прокачать кровь. Чеченские мальчишки часто играли на обрезиненом корте в футбол и как-то позвали меня постоять за недостающего вратаря. Коленка у меня треснутая, да и очки..., поэтому с пацанвой само то. Я с детства мечтал быть голкипером, играл самоотверженно и мальчишкам это понравилось. По моему отношению к игре они поверили, что я здесь лучший вратарь и с тех пор, если я был "дома", без меня играть не начинали.. Я вошел в команду!
Ребятня.
В основном в лагере беженцы-чеченцы; у кого 2-3 детей, у кого больше. Поляки не осчастливливают пропуском в "Рай" семьи с детьми в пубертатном возрасте, от 14 и старше... Наверное из-за них много проблем. Так, что те у кого взрослые дети, и не надейтесь, что вас выберут! В лагере все дети были не старше 13-14 лет. Благодаря им здесь весело и дружелюбно, как в обычном семейном общежитии. Поневоле вспоминается, "Семья - здоровая ячейка общества".
От пугающей неопределенности у слабаков из семейных сдавали нервы, они кучковались с одиночками и напивались тайком.. Мусульмане! Старик Замир звал меня перебраться в его "тихую" комнату на втором этаже; он там жил с одним молодым чеченцем, однако к молодому повадились пить. Алкашевали безобидно, но, то срач, то напьются до полусмерти и валятся, как попало.. Я к Замиру благоразумно не спешил, остался укрощать своих таджиков. К тому же замирова комната в общем коридоре, где детские крики и беготня, а моя в блоке за лестничной площадкой, за большими стальными дверьми, тут бегать негде - тишина.
К стиральным машинам в прачечной комнате стоит беспрестанная очередь - детям нужно стирать почти ежедневно. К тэнам электроплит и духовкам, чтобы накормить голодных родных, побаловать их домашней едой, тоже очередь. На нашем этаже работали только две плитки из 8! Поляки злорадно не спешили ни "свет" включать, когда его выбивало, ни тены подключать... новые или нет...
Чеченцев поляки не любят и это проявляется во многом, например, в столовой выдают еду со свининой, а вечером, подметили чеченки, поляки волокут отказное сумками домой.. Казенная еда в основном не настоящая - суррогаты, и скудная. Женщины со своми домашними рыскают в супермаркетах, магазинчиках и на рынке выискивая привычные "русские" продукты и дешевый хлеб, он здесь непривычно дорог - бывает и по цене мяса.
Поразило, что поляки (чехи и австрийцы) не знают ряженки. В России и Украине в дороге я любил ею полакомиться. Кислых кефиров и "маслянок" не люблю. Это Микоян и Сталин, внедрили её в промышленном масштабе и приучили народ в советских республиках, а в Польше только обезжиренный кефир (маслянка) и простокваша.
Судя по тому, что мусульмане едят таки столовскую дрянь и сушат детям сухари в духовке, деньги есть не у всех. Понамотавшись впустую на бресткой электричке многие обнищали и разорены вконец.
В этом сентябре упорно держалась солнечная погода и после завтрака детвора потянулась на игровую спортивную площадку. Для маленьких песочница, качели и городки. В середине травяного поля территории коричневый обрезиненый корт - если натянуть сетку, или баскетбольная площадка - стоят столбы с баскетбольными щитами и корзинами. Наигравшись, ребята бежат кушать, сидеть в смартфонах, мешкаться в центрах коридоров второго и третьего этажей, где в фойе на стенах телевизор и стоят ряды стульев. Телек только на польском, но мультики дети могут смотреть и так. Он бубнит, дети гомонят, стараясь перекричать его и друг друга. Иногда поднимается такой гам, что охранник с первого этажа или взрослые жильцы, приходят, ругают и разгоняют их подальше. Рой рассыпается, кто на лестничные площадки, кто в клозеты в прятки играть, а кто по комнатам..
После столовского ужина мальчишки играют дотемна в футбол, а в бойцовском раже и под светом фонарей. В здание собираются к темноте или в редкую непогоду.
В воскресенье, когда ни библиотека ни магазины не работают, я скучал в лагере и невольно вовлекался в общие развлечения. Больше всего люблю волейбол, но в него играли мало. О футболе с пацанами я даже не думал, но как-то не хватало вратаря и меня позвали.
Команда и игроки.
Помявшись, я нехотя согласился. Хрупкие очки боятся мяча, но с детства я мечтал быть вратарем, с азартом и упоением смотрел больше на игру вратарей, чем бегунов, и вот среди этих мальчишек 11-13 лет мне 46-летнему теперь самое то.
Я не мог до конца присесть на больное колено и позорно пропускал между ног, позволял выманивать себя из ворот и мелюзга насмешливо закатывала мяч за взрослой неповоротливой спиной. Однако, играл серьезно и самоотверженно, ведь, это была моя детская мечта. Как посмотреть со стороны, так профессионал. Мальчишкам нравилось, отчего-то они поверили, что я лучший тут вратарь, и я вошел в команду.
- Ничего, бывает!
Наставнически ободряли они, когда я пропускал очередной мяч и я с благодарностью чувствовал себя снова прощенным. Игра..., но иногда она, как жизнь - все по серьезному!
- Вы должны играть лучше и тогда мы выиграем, ведь, у вас самый плохой вратарь!
Шутил я, и мы выигрывали, хотя соперники были не хуже нас и хотели выиграть не меньше.. От вратаря и настроя команды зависит очень многое!
ИГРОКИ
Мальчишек в лагере было много, сначала я их не различал, а в игре приспособился запоминать по цвету одежды. Наш капитан Ислам, что позвал меня вратарем, воздушно-грациозный 13 летний форвард порхал по полю и приносил команде почти все победы. Благородным личиком он напоминал Шарапова из х/ф "Место встречи изменить нельзя", конечно, без усов и соответственно возрасту... Держался неизменно миролюбиво с достоинством, имел среди сверстников самый большой авторитет. Но и он был просто ребенок, не прочь побаловаться. Они умели напускать на себя взрослости! Вот, общаешься и соглашаешься с ними.., как-то принимаешь на равных, слушаешься даже, а как коснется серьезного, вся взрослость с них, как шерсть с мокрого кота долой - глядишь это лишь ребенок, что недавно отстал от мамкиной юбки, беспомощен и, смущенно улыбаясь, до жалости жалок...
Ислам играл лучше всех, и я не мог скрыть своего восхищения; придумал 3-4 раза всей команде хлопнуть в ладошки, если наш забивает, и он часто получал аплодисменты. Один раз у него сильно разболелась голова, но он не оставил игру, так оказывается важно - не бросить своих и победить во что бы то ни стало!
Когда мы начинали проигрывать, в основном из-за меня, Ислам наглел и хитрил. Как-то нагло всиловую совсем не по правилам он отобрал мяч и повздорил с капитаном противников. Тот его даже толкнул в грудь и пискляво закричал что-то обидное и непримиримое. Ну, думаю, будет драка. Но нет, Ислам лишь заулыбался и отдал мяч Оказалось, они братья, наверное двоюродные, так непохожи.
Ислам тонок и быстр, как гепард, а второй не тонок и не коренаст - по мальчишески легок и ладен. У Ислама лицо сформировавшееся, почти со взрослыми пропорциями и изыскаными приятными чертами, а у второго еще совсем юное округлое с большими глазами... Так я воспринял капитана противников впервые, а запомнил по алой спортивной ветровке, которую он имел обыкновение вязать на бедра по ребячьей моде...
Однако, во всем их обществе не было ни главного ни второстепенного, каждый находил друзей, каждому находилась компания - они просто играли, но эти двое, оба капитаны, удачливые форварды, полные достоинства и приветливости... Словно не дети беженцев, а лелеемые любимцы достопочтимой семьи. Не было на них печати горя и неудач, были они полны спокойствия и нечаянного счастья, которое находится у детей повсюду. Оттого казалось, что и будет у них все всегда хорошо. Были здесь дети неудачники и нытики, которых жалелось, но сердце к ним не лежало. От родителей несли они на себе печать горя и неудач, и не верилось, что будет у них в жизни счастье.
Поставив меня на ворота Ислам загордился, что у него в команде такой представительный взрослый вратарь. Однако, начал я слабо. Пацаны пытались переставить меня в защиту, но из этого ничего не вышло. Меня вернули на ворота и надавали советов. Учился я быстро и вскоре Ислам объявил, что я лучший вратарь. Стоять на воротах не так утомительно, как бегать, однако с непривычки за вечер я хорошенько выматывался.. Состав команды немного менялся, но я был у Ислама безсменным вратарем, перестал бояться мяча и освоился.
ФАНТОМНЫЙ МАЛЬЧИК
Вскоре со мной приключилась странность. Краем восприятия я отметил среди игроков мальчика, которого здесь никогда не было. Как будто кто-то напел в кричащей толпе голосом Робертино Лоретти... Я услышал, с удивлением взглянул, но увидеть "Кто?!" не успел! Вечером, когда все сошлись в общежитии и тусовались в коридорах, а я по обыкновению ходил, то по чай, то еще куда, присмотрелся. Один мальчик, лет 11-12 лет, чем-то напоминал моего глюка, но был определенно не тот - живой, а какой-то утонченно-фарфоровый, словно статуя.. И как такие хрупкие живут и не разбиваются!? Я не знал, что это младший брат фантома, тот постарше.
В следующие дни фантом опять появлялся на краю моего сознания, а в реальности исчезал. Но это точно, был кто-то из "наших"... Здесь же "гетто" под охраной - другим тут взяться неоткуда! И опять мельком я видел его, попытался запомнить, но ни в ком потом не мог узнать. Сбой восприятия меня озадачил; захотелось разобраться и покончить с этой мистикой.
Однажды вечером я шел на кухню ставить чай. В фойе коридора, как обычно, у телевизора роилась шумная ребячья тусовка; несколько взрослых сидели в рядах стульев, бессмысленно уткнувшись в рекламу - по-польски никто не понимал. Какой-то подросток, завидев меня, оторвался от края толпы и завышагивал по фойе в ту же сторону, что и я по коридору; навскидку полубернувшись и, наклонив голову, вдруг, исподлобья искоса уперся в меня взглядом, оценивая и анализируя, как бы сверля, словно пытаясь проникнуть в самые потаенные мои мысли! Верно он считал не замечу, как не замечают взрослые детей, но я случайно перехватил его взгляд; и пока он по инерции изучал меня, я, пораженный его хмурой сосредоточенностью, не мог оторваться от него. Так мы и уткнулись друг другу в глаза, пока нас не разнесли траектории. Он словно спрашивал - "Кто ты, вообще! Чего тебе от меня надо!?" Ну, а я как-бы отвечал, "Привет! Смотри, смотри... читай, ты не найдешь плохого!" Я зашел на кухню, кружка почти закипела. Пораженный необычайно пристальным взглядом, я все еще видел... выражение его лица, оно все еще стояло передо мной. Вдруг, до меня дошло, так это же он, мой глюк, фантом! Заварив чай и волнованный неожиданным разрешением многодневной загадки, я нетерпеливо пошел обратно. На этот раз фантом не исчез, а был увлечен разговором со сверстниками, и я, наконец, смог понять, что мой неуловимка это брат Ислама, тот второй хороший игрок - капитан противников. А на фантом то он был едва похож, но это был он, и никто другой, я был уверен!
Теперь, каждый день, завидев его в общежитии, столовой или на игре, я невольно приглядывался, и, чем дольше смотрел, тем больше он становится похож на того, удивительного, из края моего восприятия. Непонятно, то ли он сам по сути был таков, то ли мое подсознание, ухватившись за что-то особое в нем, теперь подстраивалось искривлялось под него, чтобы воплотить абсолют из моего подсознания в реальность... в нем!
Поляки не давали уроков языка, я учил сам, как мог, и через пару недель, изредка заглядывая в словарь, потихоньку читал на польском сказки. В поисках самоучителей наткнулся в Интернете на список "ложных друзей переводчика" и среди них разные прикольные слова, например, польское укроп это кипяток, ссаки - млекопитающие.. и т.д.
Вот еще:
zabieg (забег) - медицинская операция;
zakaz - запрет;
zakonnik - монах;
zapomina; (запоминачь) - забывать;
uroda - красота;
wo; (вонь) - запах, аромат;
sopel - сосулька;
pensia, pobory - зарплата, оклад;
potrawa - еда;
hulajnoga (хуляйнога) - самокат;
izba - комната;
kokarda - бантик;
sklep - магазин;
deputat - натуроплата;
ekler - застежка "молния";
czaszka (щяшка) - череп;
czerstwy staruszek - крепкий старик;
Его имени я долго не знал и это было глупо потому, что я уже запомнил имена многих. Я не спрашивал и как-то не слышал, как его зовут, узнал только в последние дни в лагере. Когда в очередной раз делился с ребятней смешными словами и разными фразами по-польски, и он сидел рядом, я спросил "к примеру",
- Jak mash na imi;?
А он бесхитростно ответил,
- Микки... - и ожидательно улыбнулся.
- Тебя зовут Микки?! - поразился я - Как Микки Мауса?!
Я понял, почему не слышал его имени - в игре дети кричали по чеченски взахлеб, скороговорками, и это слово я не ухватывал, как имя, мое подсознание относило его к, непонятной мне, части речи.
- Да - еще раз улыбнулся он. - Ну, знаешь?... Михаель*!
- А что значит твое имя?
Спросил я.
- Не знааю...
Задумчиво протянул он.
- А мое "победитель", Александр!
Микки посмотрел на меня и снова улыбнулся. Он любил улыбаться.
* Михаель по гречески - подобный Богу, вычитал я потом в Интернете.
В следующий вечер по запарке я несколько раз вбросил мяч, как назло, прямо под ноги Микке, и он, стал везучим - мне же забивал голы.. Я досадовал, как бы никто не подумал, будто я ему подыгрываю, и злился на Микку, хотя на нем не было никакой вины. Мы в первый раз, проиграли Миккиной команде! В сумерках, уходя, мальчишки, как всегда, благодарили друг друга и меня за игру,
- Спасибо, Саша!
У меня вырвалось,
-Меня то за что?! Из-за меня проиграли! Вот пусть они благодарят...
, посмотрел я на недавних противников, на сияющего Микку.
- Ничего, хорошо поиграли!
Мудро за всех ответил Ислам.
На следующий день после ужина все засобирались в футбол, а я не захотел, стыдно было за вчерашнее. Пошел в общежитие в свою комнату. На лестнице между первым и вторым этажами, словно поджидая, стоял Микки.
- Саша, играть будешь?
Смотря в глаза и хитро улыбаясь, спросил он.
- ... Хорошо...
Хотя я уже решил, что больше играть с мальчишками не буду, под вопросительным взглядом своего чуда-фантома, иначе ответить не мог. Микки удовлетворенно кивнул и побежал на улицу.
- Только не задерживайся!
Закричал он.
Я ненужно поднялся зачем-то в комнату, выглянул в окно и поспешил вниз - игроки собрались.
Когда я пришел, Микка забрал меня к себе. Ислам не возражал, он поставил себе другого, мелкого, но опытного и отважного вратаря. Так они порешили, посчитав, что я поддаюсь Микке. Начал я не очень, пару раз пропустил "в очко", пару раз выманили и ловко закатили за спиной. Я старался изо всех сил, только бы не подвести своего нового капитана. Микки приказывал, я подчинялся: вбросить, так вбросить, отдать под ногу, так под ногу. Удивительно, как быстро преобразился Микка. Когда я был игроком на той стороне он казался мне хорошим, но... лишь одним из игроков, а сейчас разгорячился заиграл вдохновенно и стал "звездой"... Неожиданно мы стали выигрывать! Ислам как-то сник, он не мог противопоставить Миккиному вдохновению, того же. Он старался, но уже не блистал, хотя ничего не мешало, ни головная боль, ни ушибы. А Микки играл все лучше и лучше; я радовался этому и подбадривал остальных игроков, они подтягивались за капитаном, а я стоял "на смерть"! Мы выиграли! Переломили соперников морально... Теперь Миккина команда была сильнейшей, а Микка - первый игрок. Стемнело. Счастливые и усталые, благодаря друг друга, мы побрели "по домам" в общежитие. Так, за одну игру, я насовсем стал вратарем Миккиной команды.
В мое последнее солнечное воскресенье в лагере, я не поехал в гости к Мареку - дорого. Билет туда и обратно ~800 рублей, а хотелось привезти подарок или доброго вина, но я не мог себе позволить.. Погулял в соседним густом дремучем лесу аэроклуба, поглазел на автогонки прямо на взлетной полосе. Вернувшись в лагерь, пообедал и часа три в одной команде с Миккой играл в волейбол через сетку... Вторым взрослым на той стороне играл добродушный, бородатый и худенький, молодой чеченец - он следил, чтобы мяч хотя бы иногда отдавался и самым маленьким. Безветренная погода предрасполагала к хорошему настроению. Микки был в ударе, был здесь и там, отбивал все мячи.. Он бегал, тянулся и падал на спину в отчаянных прыжках... После сильных ударов смеялся и показывал ладошки, как, мол, они выдерживают?!.... Я не мог ему запретить, в ответ улыбался, а втайне переживал и досадовал - какой же он все-таки бедовый! Хорошо, что хоть корт обрезиненный. После первого-второго часа игроки начали уставать, уходили, переходили на другие игры, основные игроки и малыши, которые подолгу ждали случая ударить по мячу, игры не бросали.. Микки, упоенный игрой, оставался, а значит и я. Новые игроки старались оттеснять меня в угол, но Микки приказывал,
...
Днем я упахивался в библиотеке, а вечером старался восстановить зрение и снять ломоту в спине, сменив умственную работу на физическую - прокачать кровь. Чеченские мальчишки часто играли на обрезиненом корте в футбол и как-то позвали меня постоять за недостающего вратаря. Коленка у меня треснутая, да и очки..., поэтому с пацанвой само то. Я с детства мечтал быть голкипером, играл самоотверженно и мальчишкам это понравилось. По моему отношению к игре они поверили, что я здесь лучший вратарь и с тех пор, если я был "дома", без меня играть не начинали.. Я вошел в команду!
Ребятня.
В основном в лагере беженцы-чеченцы; у кого 2-3 детей, у кого больше. Поляки не осчастливливают пропуском в "Рай" семьи с детьми в пубертатном возрасте, от 14 и старше... Наверное из-за них много проблем. Так, что те у кого взрослые дети, и не надейтесь, что вас выберут! В лагере все дети были не старше 13-14 лет. Благодаря им здесь весело и дружелюбно, как в обычном семейном общежитии. Поневоле вспоминается, "Семья - здоровая ячейка общества".
От пугающей неопределенности у слабаков из семейных сдавали нервы, они кучковались с одиночками и напивались тайком.. Мусульмане! Старик Замир звал меня перебраться в его "тихую" комнату на втором этаже; он там жил с одним молодым чеченцем, однако к молодому повадились пить. Алкашевали безобидно, но, то срач, то напьются до полусмерти и валятся, как попало.. Я к Замиру благоразумно не спешил, остался укрощать своих таджиков. К тому же замирова комната в общем коридоре, где детские крики и беготня, а моя в блоке за лестничной площадкой, за большими стальными дверьми, тут бегать негде - тишина.
К стиральным машинам в прачечной комнате стоит беспрестанная очередь - детям нужно стирать почти ежедневно. К тэнам электроплит и духовкам, чтобы накормить голодных родных, побаловать их домашней едой, тоже очередь. На нашем этаже работали только две плитки из 8! Поляки злорадно не спешили ни "свет" включать, когда его выбивало, ни тены подключать... новые или нет...
Чеченцев поляки не любят и это проявляется во многом, например, в столовой выдают еду со свининой, а вечером, подметили чеченки, поляки волокут отказное сумками домой.. Казенная еда в основном не настоящая - суррогаты, и скудная. Женщины со своми домашними рыскают в супермаркетах, магазинчиках и на рынке выискивая привычные "русские" продукты и дешевый хлеб, он здесь непривычно дорог - бывает и по цене мяса.
Поразило, что поляки (чехи и австрийцы) не знают ряженки. В России и Украине в дороге я любил ею полакомиться. Кислых кефиров и "маслянок" не люблю. Это Микоян и Сталин, внедрили её в промышленном масштабе и приучили народ в советских республиках, а в Польше только обезжиренный кефир (маслянка) и простокваша.
Судя по тому, что мусульмане едят таки столовскую дрянь и сушат детям сухари в духовке, деньги есть не у всех. Понамотавшись впустую на бресткой электричке многие обнищали и разорены вконец.
В этом сентябре упорно держалась солнечная погода и после завтрака детвора потянулась на игровую спортивную площадку. Для маленьких песочница, качели и городки. В середине травяного поля территории коричневый обрезиненый корт - если натянуть сетку, или баскетбольная площадка - стоят столбы с баскетбольными щитами и корзинами. Наигравшись, ребята бежат кушать, сидеть в смартфонах, мешкаться в центрах коридоров второго и третьего этажей, где в фойе на стенах телевизор и стоят ряды стульев. Телек только на польском, но мультики дети могут смотреть и так. Он бубнит, дети гомонят, стараясь перекричать его и друг друга. Иногда поднимается такой гам, что охранник с первого этажа или взрослые жильцы, приходят, ругают и разгоняют их подальше. Рой рассыпается, кто на лестничные площадки, кто в клозеты в прятки играть, а кто по комнатам..
После столовского ужина мальчишки играют дотемна в футбол, а в бойцовском раже и под светом фонарей. В здание собираются к темноте или в редкую непогоду.
В воскресенье, когда ни библиотека ни магазины не работают, я скучал в лагере и невольно вовлекался в общие развлечения. Больше всего люблю волейбол, но в него играли мало. О футболе с пацанами я даже не думал, но как-то не хватало вратаря и меня позвали.
Команда и игроки.
Помявшись, я нехотя согласился. Хрупкие очки боятся мяча, но с детства я мечтал быть вратарем, с азартом и упоением смотрел больше на игру вратарей, чем бегунов, и вот среди этих мальчишек 11-13 лет мне 46-летнему теперь самое то.
Я не мог до конца присесть на больное колено и позорно пропускал между ног, позволял выманивать себя из ворот и мелюзга насмешливо закатывала мяч за взрослой неповоротливой спиной. Однако, играл серьезно и самоотверженно, ведь, это была моя детская мечта. Как посмотреть со стороны, так профессионал. Мальчишкам нравилось, отчего-то они поверили, что я лучший тут вратарь, и я вошел в команду.
- Ничего, бывает!
Наставнически ободряли они, когда я пропускал очередной мяч и я с благодарностью чувствовал себя снова прощенным. Игра..., но иногда она, как жизнь - все по серьезному!
- Вы должны играть лучше и тогда мы выиграем, ведь, у вас самый плохой вратарь!
Шутил я, и мы выигрывали, хотя соперники были не хуже нас и хотели выиграть не меньше.. От вратаря и настроя команды зависит очень многое!
ИГРОКИ
Мальчишек в лагере было много, сначала я их не различал, а в игре приспособился запоминать по цвету одежды. Наш капитан Ислам, что позвал меня вратарем, воздушно-грациозный 13 летний форвард порхал по полю и приносил команде почти все победы. Благородным личиком он напоминал Шарапова из х/ф "Место встречи изменить нельзя", конечно, без усов и соответственно возрасту... Держался неизменно миролюбиво с достоинством, имел среди сверстников самый большой авторитет. Но и он был просто ребенок, не прочь побаловаться. Они умели напускать на себя взрослости! Вот, общаешься и соглашаешься с ними.., как-то принимаешь на равных, слушаешься даже, а как коснется серьезного, вся взрослость с них, как шерсть с мокрого кота долой - глядишь это лишь ребенок, что недавно отстал от мамкиной юбки, беспомощен и, смущенно улыбаясь, до жалости жалок...
Ислам играл лучше всех, и я не мог скрыть своего восхищения; придумал 3-4 раза всей команде хлопнуть в ладошки, если наш забивает, и он часто получал аплодисменты. Один раз у него сильно разболелась голова, но он не оставил игру, так оказывается важно - не бросить своих и победить во что бы то ни стало!
Когда мы начинали проигрывать, в основном из-за меня, Ислам наглел и хитрил. Как-то нагло всиловую совсем не по правилам он отобрал мяч и повздорил с капитаном противников. Тот его даже толкнул в грудь и пискляво закричал что-то обидное и непримиримое. Ну, думаю, будет драка. Но нет, Ислам лишь заулыбался и отдал мяч Оказалось, они братья, наверное двоюродные, так непохожи.
Ислам тонок и быстр, как гепард, а второй не тонок и не коренаст - по мальчишески легок и ладен. У Ислама лицо сформировавшееся, почти со взрослыми пропорциями и изыскаными приятными чертами, а у второго еще совсем юное округлое с большими глазами... Так я воспринял капитана противников впервые, а запомнил по алой спортивной ветровке, которую он имел обыкновение вязать на бедра по ребячьей моде...
Однако, во всем их обществе не было ни главного ни второстепенного, каждый находил друзей, каждому находилась компания - они просто играли, но эти двое, оба капитаны, удачливые форварды, полные достоинства и приветливости... Словно не дети беженцев, а лелеемые любимцы достопочтимой семьи. Не было на них печати горя и неудач, были они полны спокойствия и нечаянного счастья, которое находится у детей повсюду. Оттого казалось, что и будет у них все всегда хорошо. Были здесь дети неудачники и нытики, которых жалелось, но сердце к ним не лежало. От родителей несли они на себе печать горя и неудач, и не верилось, что будет у них в жизни счастье.
Поставив меня на ворота Ислам загордился, что у него в команде такой представительный взрослый вратарь. Однако, начал я слабо. Пацаны пытались переставить меня в защиту, но из этого ничего не вышло. Меня вернули на ворота и надавали советов. Учился я быстро и вскоре Ислам объявил, что я лучший вратарь. Стоять на воротах не так утомительно, как бегать, однако с непривычки за вечер я хорошенько выматывался.. Состав команды немного менялся, но я был у Ислама безсменным вратарем, перестал бояться мяча и освоился.
ФАНТОМНЫЙ МАЛЬЧИК
Вскоре со мной приключилась странность. Краем восприятия я отметил среди игроков мальчика, которого здесь никогда не было. Как будто кто-то напел в кричащей толпе голосом Робертино Лоретти... Я услышал, с удивлением взглянул, но увидеть "Кто?!" не успел! Вечером, когда все сошлись в общежитии и тусовались в коридорах, а я по обыкновению ходил, то по чай, то еще куда, присмотрелся. Один мальчик, лет 11-12 лет, чем-то напоминал моего глюка, но был определенно не тот - живой, а какой-то утонченно-фарфоровый, словно статуя.. И как такие хрупкие живут и не разбиваются!? Я не знал, что это младший брат фантома, тот постарше.
В следующие дни фантом опять появлялся на краю моего сознания, а в реальности исчезал. Но это точно, был кто-то из "наших"... Здесь же "гетто" под охраной - другим тут взяться неоткуда! И опять мельком я видел его, попытался запомнить, но ни в ком потом не мог узнать. Сбой восприятия меня озадачил; захотелось разобраться и покончить с этой мистикой.
Однажды вечером я шел на кухню ставить чай. В фойе коридора, как обычно, у телевизора роилась шумная ребячья тусовка; несколько взрослых сидели в рядах стульев, бессмысленно уткнувшись в рекламу - по-польски никто не понимал. Какой-то подросток, завидев меня, оторвался от края толпы и завышагивал по фойе в ту же сторону, что и я по коридору; навскидку полубернувшись и, наклонив голову, вдруг, исподлобья искоса уперся в меня взглядом, оценивая и анализируя, как бы сверля, словно пытаясь проникнуть в самые потаенные мои мысли! Верно он считал не замечу, как не замечают взрослые детей, но я случайно перехватил его взгляд; и пока он по инерции изучал меня, я, пораженный его хмурой сосредоточенностью, не мог оторваться от него. Так мы и уткнулись друг другу в глаза, пока нас не разнесли траектории. Он словно спрашивал - "Кто ты, вообще! Чего тебе от меня надо!?" Ну, а я как-бы отвечал, "Привет! Смотри, смотри... читай, ты не найдешь плохого!" Я зашел на кухню, кружка почти закипела. Пораженный необычайно пристальным взглядом, я все еще видел... выражение его лица, оно все еще стояло передо мной. Вдруг, до меня дошло, так это же он, мой глюк, фантом! Заварив чай и волнованный неожиданным разрешением многодневной загадки, я нетерпеливо пошел обратно. На этот раз фантом не исчез, а был увлечен разговором со сверстниками, и я, наконец, смог понять, что мой неуловимка это брат Ислама, тот второй хороший игрок - капитан противников. А на фантом то он был едва похож, но это был он, и никто другой, я был уверен!
Теперь, каждый день, завидев его в общежитии, столовой или на игре, я невольно приглядывался, и, чем дольше смотрел, тем больше он становится похож на того, удивительного, из края моего восприятия. Непонятно, то ли он сам по сути был таков, то ли мое подсознание, ухватившись за что-то особое в нем, теперь подстраивалось искривлялось под него, чтобы воплотить абсолют из моего подсознания в реальность... в нем!
Поляки не давали уроков языка, я учил сам, как мог, и через пару недель, изредка заглядывая в словарь, потихоньку читал на польском сказки. В поисках самоучителей наткнулся в Интернете на список "ложных друзей переводчика" и среди них разные прикольные слова, например, польское укроп это кипяток, ссаки - млекопитающие.. и т.д.
Вот еще:
zabieg (забег) - медицинская операция;
zakaz - запрет;
zakonnik - монах;
zapomina; (запоминачь) - забывать;
uroda - красота;
wo; (вонь) - запах, аромат;
sopel - сосулька;
pensia, pobory - зарплата, оклад;
potrawa - еда;
hulajnoga (хуляйнога) - самокат;
izba - комната;
kokarda - бантик;
sklep - магазин;
deputat - натуроплата;
ekler - застежка "молния";
czaszka (щяшка) - череп;
czerstwy staruszek - крепкий старик;
Его имени я долго не знал и это было глупо потому, что я уже запомнил имена многих. Я не спрашивал и как-то не слышал, как его зовут, узнал только в последние дни в лагере. Когда в очередной раз делился с ребятней смешными словами и разными фразами по-польски, и он сидел рядом, я спросил "к примеру",
- Jak mash na imi;?
А он бесхитростно ответил,
- Микки... - и ожидательно улыбнулся.
- Тебя зовут Микки?! - поразился я - Как Микки Мауса?!
Я понял, почему не слышал его имени - в игре дети кричали по чеченски взахлеб, скороговорками, и это слово я не ухватывал, как имя, мое подсознание относило его к, непонятной мне, части речи.
- Да - еще раз улыбнулся он. - Ну, знаешь?... Михаель*!
- А что значит твое имя?
Спросил я.
- Не знааю...
Задумчиво протянул он.
- А мое "победитель", Александр!
Микки посмотрел на меня и снова улыбнулся. Он любил улыбаться.
* Михаель по гречески - подобный Богу, вычитал я потом в Интернете.
В следующий вечер по запарке я несколько раз вбросил мяч, как назло, прямо под ноги Микке, и он, стал везучим - мне же забивал голы.. Я досадовал, как бы никто не подумал, будто я ему подыгрываю, и злился на Микку, хотя на нем не было никакой вины. Мы в первый раз, проиграли Миккиной команде! В сумерках, уходя, мальчишки, как всегда, благодарили друг друга и меня за игру,
- Спасибо, Саша!
У меня вырвалось,
-Меня то за что?! Из-за меня проиграли! Вот пусть они благодарят...
, посмотрел я на недавних противников, на сияющего Микку.
- Ничего, хорошо поиграли!
Мудро за всех ответил Ислам.
На следующий день после ужина все засобирались в футбол, а я не захотел, стыдно было за вчерашнее. Пошел в общежитие в свою комнату. На лестнице между первым и вторым этажами, словно поджидая, стоял Микки.
- Саша, играть будешь?
Смотря в глаза и хитро улыбаясь, спросил он.
- ... Хорошо...
Хотя я уже решил, что больше играть с мальчишками не буду, под вопросительным взглядом своего чуда-фантома, иначе ответить не мог. Микки удовлетворенно кивнул и побежал на улицу.
- Только не задерживайся!
Закричал он.
Я ненужно поднялся зачем-то в комнату, выглянул в окно и поспешил вниз - игроки собрались.
Когда я пришел, Микка забрал меня к себе. Ислам не возражал, он поставил себе другого, мелкого, но опытного и отважного вратаря. Так они порешили, посчитав, что я поддаюсь Микке. Начал я не очень, пару раз пропустил "в очко", пару раз выманили и ловко закатили за спиной. Я старался изо всех сил, только бы не подвести своего нового капитана. Микки приказывал, я подчинялся: вбросить, так вбросить, отдать под ногу, так под ногу. Удивительно, как быстро преобразился Микка. Когда я был игроком на той стороне он казался мне хорошим, но... лишь одним из игроков, а сейчас разгорячился заиграл вдохновенно и стал "звездой"... Неожиданно мы стали выигрывать! Ислам как-то сник, он не мог противопоставить Миккиному вдохновению, того же. Он старался, но уже не блистал, хотя ничего не мешало, ни головная боль, ни ушибы. А Микки играл все лучше и лучше; я радовался этому и подбадривал остальных игроков, они подтягивались за капитаном, а я стоял "на смерть"! Мы выиграли! Переломили соперников морально... Теперь Миккина команда была сильнейшей, а Микка - первый игрок. Стемнело. Счастливые и усталые, благодаря друг друга, мы побрели "по домам" в общежитие. Так, за одну игру, я насовсем стал вратарем Миккиной команды.
В мое последнее солнечное воскресенье в лагере, я не поехал в гости к Мареку - дорого. Билет туда и обратно ~800 рублей, а хотелось привезти подарок или доброго вина, но я не мог себе позволить.. Погулял в соседним густом дремучем лесу аэроклуба, поглазел на автогонки прямо на взлетной полосе. Вернувшись в лагерь, пообедал и часа три в одной команде с Миккой играл в волейбол через сетку... Вторым взрослым на той стороне играл добродушный, бородатый и худенький, молодой чеченец - он следил, чтобы мяч хотя бы иногда отдавался и самым маленьким. Безветренная погода предрасполагала к хорошему настроению. Микки был в ударе, был здесь и там, отбивал все мячи.. Он бегал, тянулся и падал на спину в отчаянных прыжках... После сильных ударов смеялся и показывал ладошки, как, мол, они выдерживают?!.... Я не мог ему запретить, в ответ улыбался, а втайне переживал и досадовал - какой же он все-таки бедовый! Хорошо, что хоть корт обрезиненный. После первого-второго часа игроки начали уставать, уходили, переходили на другие игры, основные игроки и малыши, которые подолгу ждали случая ударить по мячу, игры не бросали.. Микки, упоенный игрой, оставался, а значит и я. Новые игроки старались оттеснять меня в угол, но Микки приказывал,
