Эдуард Бернардович Липень

Похоронили на днях.

А что мне делать, как не посвятить ему отдельную тему? Дело в том, что он таки да, был хирургом и был спортсменом, но для меня, в первую очередь, он был человеком духа.



Очень неуклюже показан он в этом интервью. Да он и сам, скорее всего, не понимал, какая мощь за ним стоит. Знавшие его говорят мне, что он казался им вечным, не могущим умереть. А ежели так разобраться, так он и не умер вовсе. Настоящее не умирает.

Для меня горы - это погибшие великаны и лезть на них, что могилы расскапывать.

Деда, а каким образом эти великаны погибли-то? — Под небесный трамвай попали?

Трюфель, это сказка, в которую я верю.
А ты во что-нить веришь?

Я понимаю, что сказка, но ведь и в сказке должна быть своя логика.
Я тоже сказкам верю.

Вот ты в горы ходок.
А перед тем, как туда лезть, ты их лица видел?
Посмотри, хотя бы не с птичьего полёта, с нескольких километров.
Трюфель, это лица гигантов!

Так они гиганты и есть. И всякий раз, поднимаясь на гору, ты вступаешь в отношения с этим гигантом. У меня был интересный опыт в горах, когда я уже «умирал», не имея ни воды, ни подобающей одежды, ни даже карты. И тогда я упал и взвыл от моей беспомощности. Повыв так немного, я поднял глаза и увидел горы, которые совершенно равнодушно смотрели на меня. — Да хоть ты там расшибись, им будет всё равно. Пролетела муха, и вдруг я понял, что величайшим счастьем в этом мире для тебя является то, что тебе позволено занимать в нём объём, в нём находиться. А дальше уже, извини, сам.