Пропаганда в кинематографе

Всё чудесно, а будет просто замечательно, трам-пам-пам! И поются песни, – четко, ясно, звонко. Дети и сложные вопросы. С тревожной думой о судьбах и об отечестве. Но нет, это не привычное советское кино. Это фильм о юном гитлеровце Квекс, который так и называется "Hitlerjunge Quex", режиссера Ханса Штайнхоффа, премьера которого состоялась в сентябре 1933 года.

Главный герой, Хайни Фёлкер, ученик в типографии, получил прозвище Квекс за свою проворность (от слова Quecksilber), знакомится с коммунистами – они курят и пьют, а у их девушек "свободная мораль". Квексу все это чуждо, и он уходит от коммунистов. Чтобы потом найти других людей.

Ребенок, как объект пропаганды. В основу фильма легла реальная история Херберта Норкуса, который в шестнадцатилетнем возрасте погиб от рук коммунистов.

Этот фильм считается одним из первых пропагандистских фильмов нацистской Германии. И он не про Павлика Морозова, – при просмотре которого все еще надевают "георгиевские ленточки".

Особого внимания заслуживает немецкая киноиндустрия: 
- Приемы кино Веймарской Республики получили свое дальнейшее развитие в Голливуде, например в американском Film Noir и пр. 
- Хоть днем рождения звукового кино принято считать премьеру фильма "Певец джаза" от Warner Brothers, состоявшуюся в 1927-м году, но все же пятью годами раньше, в Берлине, уже был показан первый в мире звуковой фильм "Der Brandstifter" ("Поджигатель"). 
- В 1937-м году немецкая компания AGFA начала производство первых пленок для цветного кино, на которых был снят фильм "Ein Lied verklingt" ("Отзвучит песня").

Возвращаясь в Веймарскую Республику следует отметить немой фильм "Das Cabinet des Dr. Caligari" ("Кабинет доктора Калигари") режиссера Роберта Вине, показанный в 1920-м году. Этот фильм считается первым полноценным фильмом ужасов, возможно, наивный сегодня, но поворотный в кинематографе, – он заложил основу мирового киноэкспрессионизма.

Загадочный доктор Калигари и его вечно спящий, подопечный Чезаре, – сомнамбула. Днем они развлекают народ на ярмарке, а по ночам Чезаре идет убивать по приказу своего хозяина. Франц разоблачает маньяка Калигари, преследуя которого попадает в психиатрическую клинику, – ведь именно там должен скрываться Калигари. Тем больший ужас охватывает Франца, когда он обнаруживает Калигари не в смирительной рубашке, а в халате врача.

Безумное правительство (Калигари) времен Первой мировой войны. Чезаре, как образ народа, пребывающего в гипнозе, с порабощенной волей, неспособного сопротивляться приказу убивать, ведь его хозяин показывает себя кормильцем. (Калигари размешивает в тарелке болтушку и кормит ею полу-спящего Чезаре) Тиран и народ. Народ тоскует по тирану.

Так впоследствии историк немецкого кинематографа Зигфрид Кракауэр выпустил книгу "От Калигари до Гитлера. Психологическая история немецкого кино", с размышлениями о пропаганде, в киноискусстве и не только в нем.

https://www.youtube.com/watch?v=_tUctFu46_c

Это был отрывок из талантливой кино-картины "Кабаре" с замечательной игрой актеров, где театральные представления в кабаре – и есть рассказ в этом художественном фильме, а все прочие действия – словно фильм уже документальный. Фильм в себе, почти матрешка.

Мастером документалистики можно назвать пропагандистку Третьего рейха Лени Рифеншталь, – в 1935 году она показательно обозначила образ национал-социализма в фильме "Триумф воли" ("Triumph des Willens"). Фильм был снят по заказу Гитлера, где он детально показан во всех ракурсах. На мой взгляд, если раньше и возникали вопросы о причинах ненависти к евреям, то после просмотра эти вопросы пусть не исчезают совсем, но как на ладони. Показан съезд НСДАП в 1934 году в Нюрнберге, заключительные слова которого произносит заместитель фюрера Рудольф Вальтер Рихард Гесс:
"Партия это Гитлер,
Гитлер это Германия,
а Германия это Гитлер."

Примечательно, что десятью годами раньше, в 1924 году, Маяковский уже провозгласил в своей поэме "Владимир Ильич Ленин" нечто подобное:
"Сегодня приказчик,
а завтра
царства стираю в карте я.
[…]
Партия и Ленин –  
близнецы-братья – 
кто более
матери-истории ценен?
Мы говорим Ленин,
подразумеваем – 
партия,
мы говорим
партия,
подразумеваем – 
Ленин ..."

Larissa пишет:Это был отрывок из талантливой кино-картины "Кабаре"

Верно. По сути, ключевая сцена. "You still think, you can control them?"... А из мьюзиклов её стали вычёркивать.

трюфель пишет:

[…] сцена. "You still think, you can control them?"... А из мьюзиклов её стали вычёркивать.

Трюфель, такой жанр как мьюзикл не смог бы развиться, как мьюзикл, если бы занимался вопросом о значениях демократии.

От легкого вида (варьете) к драматургии, – таким считается мьюзикл, или уже музыкальная пьеса, "Оклахома!" ("Oklahoma!", (1943)). Брукс Аткинсон, американский театральный критик, написал в "The New York Times", что вступительный номер шоу "Oh, What a Beautiful Mornin" изменил историю музыкального театра:  "After a verse like that, sung to a buoyant melody, the banalities of the old musical stage became intolerable."

Larissa пишет:такой жанр как мьюзикл не смог бы развиться, как мьюзикл, если бы занимался вопросом о значениях демократии.

Глупость какая-то.

Что именно? Демократия?
Многое трудно понять. 
Например этот короткометражный фильм, основанный на реальном событии 1914-го года. "Рождественское перемирие", "Trêve de Noël" или "Christmas truce" - это событие имеет название на многих языках и рассмаривается как "символический момент мира и человечности на фоне одного из самых драматических событий современной истории":

Larissa пишет:Что именно? Демократия?

Нет, Ваше высказывание глупость.

трюфель пишет:

Larissa пишет:Это был отрывок из талантливой кино-картины "Кабаре"

Верно. По сути, ключевая сцена. "You still think, you can control them?"... А из мьюзиклов её стали вычёркивать.

Современные мюзиклы "Кабаре" проходили множество возобновлений и практически не опирались на постановку фильма. Но почему же мюзиклы, после так нашумевшего фильма, вычеркивали его ударную сцену? Возможно потому, что в последующие мюзиклы не вписывались ритм, рифма, пауза и интонация такого посыла.

И возможно наоборот, сам фильм добавил себе эту сцену по своим правилам, обращаясь или нет к мюзиклу, который был до него.

В основе признаюсь, что не читала роман "Прощай Берлин" Ишервуда, по мотивам которого все это было создано, – не знаю, что в нем было, чего не было изначально, а также в каких направлениях его история подлежит адаптации вообще.

Не поверишь, что не только в кино, но и в жизни так стремительно могут развиваться события: вначале Гитлера не принимали всерьез, потом посадили в тюрьму, где он написал свой бестселлер, потом посчитали, что он не имеет полномочий и не сможет получить власть, потом он начал мешать, потом власть имущие потеряли дар речи, а потом пришел ужас. И никто не проверил Гитлера на вопрос ментального здоровья. Некому было.

А затем оказалось, что есть пути повторения:
Кто сегодня занимает какую сторону баррикад? – FPÖ, SPÖ, Bündnis Zukunft Österreich BZÖ или Единая Россия со Штрахе? Уже сторон не хватает, – выстаивается сплошная линия, готовая к политической борьбе. Тогда, во время Второй мировой, схлестнулись между собой две гидры, теперь они мутировали в одну, чтобы "поедать свой хвост". Как же стремительно это произошло.

И вот теперь не только один Гитлер в кино методически доказывает, что нужно быть выше вопроса о человеческой жизни, когда именно она поднята во главу угла. И вопрос этот не о том, чем именно нам приятно нашу жизнь напихать. 
Однако опять нет ничего важнее шатающихся экономик, неработающих судов и политических разборок с местечковыми кумирами. 
Филологи и журналисты рассказывают куда "ковид 19 сам и так уйдет", уже в `21 году, вирусологи занимаются обслуживанием политических партий, а у политиков "точка сборки" съехала так, что психологи бессильны.